Наши против  - Маргарита Ардо

– Тася-я-я! – заорал Киату и зыркнул на меня. – Как ты это сделала?!

– А я что, я ничего, – потупилась я и скосила глаза на Аню, – просто кто-то меня ударил разрядом. Больно было, да…

– Прости, я только хотела принцу подзатыльник, а он увернулся, – Аня покраснела.

– Не совсем удачно… Ой, Аридо, ваше высочество, вы живы?! – вскрикнула я.

Золотые волосы Аридо стояли дыбом и трещали огоньками на концах, глаза у него были выпучены, и, казалось, он окаменел.

Принц моргнул. Ещё раз. И ещё. А потом тихо вякнул:

– Не знаю.

Акула под нами завалилась набок. Аридо съехал вниз и шлепнулся неловко, как мешок с картошкой. Киату нервно махнул рукой и спрыгнул на землю. Акулу колотило.

– Чубара, Чубара, малышка, не бойся! Всё хорошо… – принялся он гладить её по жуткой морде. – Всё хорошо…

Аня тоже ловко спрыгнула вниз, а я, перевернувшись на живот, съехала, как с детской горки, вымазав чудесное платье. Голова кружилась, но я держалась. Мне так жалко было бедную акулищу, которая беспомощно била плавниками и хвостом по песку и дёргалась, словно в конвульсиях. Да ведь она не выживет без воды! Что я наделала?! Она такая огромная, что и десять человек её не дотащат до моря. Я собралась с силами, подбежала к Киату, тронула его за руку и коснулась туловища акулы.

– Сейчас…

Зажмурилась, подумав о «гараже для ухи», тут же булькнула и ушла под воду. Раздался наполненный радостью и удивлением трубный вскрик акулы. Сильные руки подхватили меня и вынесли на поверхность. Вовремя, потому что сознание начало меня покидать.

«Нет! – рассердилась я сама на себя. – Не хочу выключаться!»

Я встряхнула головой. Туманная картинка вновь появилась перед глазами.

– Киату, – пробормотала я, ухватившись за шею моего спасителя. Прижалась к нему. Захотелось плакать. – Киату, акула жива?

– Жива, – пробормотал он. – Спасибо.

Горячие ладони держали меня крепко. Синие глаза смотрели взволнованно, непонимающе и очень внимательно.

– Ты как, Тася?

– Жива… – выдохнула я. – А ты?

– А что со мной случится, разбойником и злодеем? – вдруг с какой-то надрывной грустью ответил Киату. Вышел по каменным ступенькам со мной из бассейна и сел. Опустил меня на колени, разжал руки: мол, не держит – я свободна.

Моё сердце сжалось: это из-за моего отказа или из-за слов Аридо?.. Я отвела взгляд, но тут же вновь вскинула глаза на него – красивый, мужественный, настоящий! Как можно не смотреть на него, пока можно?! Он такой… такой! А я… я вечно хочу, как лучше, а получается, как всегда. Слёзы подкатились к глазам, но я не заплакала. Я… Кто вообще я?! Я просто недоразумение, которое хотят съесть.

– Киату, – прошептала я и, крепче обхватив его шею, уткнулась носом в его плечо, чувства переполняли меня, а сил и слов не было после всех этих перемещений. – Киату, Киату-у-у…

Большая ладонь коснулась моего плеча, осторожно погладила:

– Тшш.

– Киату… – моё сердце вырывалось: неужели он поверил Аридо?! Я пробормотала, чуть не плача: – Я с тобой, я к тебе… Только к тебе! Киату!

Сейчас оттолкнёт и всё…

Но в ответ сильные руки прижали меня к себе, принялись гладить по голове, по спине, жарко, вызывая сотню мурашек. Тёплые губы покрыли моё лицо поцелуями.

– Маленькая моя, тростиночка… – прошептал Киату.

И когда я почувствовала губами его дыхание, сладкое, взволнованное, раскалённое, ко мне вдруг начала возвращаться жизнь. Я жадно потянулась к Киату, приникая к нему всем телом, понимая, что моё сердце танцует по нему и больше ни по кому другому! Даже Джон Сноу фу по сравнению с моим пиратом!

– Киату! – шептала я в промежутках между поцелуями.

– Тася, – шептал он и снова зажмуривался, тая в нежности. – Маленькая, любимая…

– Я пахну рыбой, – бормотала я, целуя его щеки и щекочущую бороду.

– Ты пахнешь чудом, – отвечал он. – Волшебная моя, крошечная спасительница…

Моему восхищению и эйфории не было предела – всё, как в сказках, только взаправду: он помчался за мной, спасать! А ведь до этого обиделся, и всё равно поплыл. Не испугался целой армии и бури! Он самый лучший, настоящий, вот кто мой рыцарь и прекрасный принц!

– А ты… ты пришёл за мной, спасибо тебе… Киату!

– Разве я мог иначе? – говорил он и снова целовал меня.

Приоткрывая веки, я видела краем глаза, как море в бассейне серебрилось и сияло, будто радуясь на нас.

Вдруг Киату отстранил меня на вытянутых руках и посмотрел изумлённо:

– Но Тася, скажи, как ты перенесла целый корабль?! Столько народу! Акулу! Нас! И ты ещё в сознании! Твои силы растут?

– Видимо, это от шока, – улыбнулась я, – когда шарахают электричеством, даже у дохлой лягушки лапки дёргаются.

– А электричество откуда? – округлил глаза Киату.

– Думаю, Аню не зря прозвали Электрой, – хихикнула я. – Что-то в этом есть. Магических жезлов она съела, как кот сала на Пасху. Куда-то же оно должно было выплеснуться, да?

– Наверное, – моргнул Киату. – Знаешь, с тобой, кажется, мне никогда не будет скучно…

– Это ведь хорошо? – улыбнулась я.

– Наверное. Но как же…

– Да ну его всё! Потом. Лучше поцелуй меня ещё!

И он поцеловал, а мир закружился: с акулой, сталактитами, серебряными барашками и сверкающими красноватыми медузами в темноте. Это ведь так сладко, любимо и правильно – целоваться! А корабли, магии, чудовища и всяческие тайны подождут…

Долго нам целоваться не дали. Не знаю, как, но нас обнаружил Март и потащил старшего брата обратно на островную площадь с криками:

– Там такое! Такое!

Я бежала следом, запыхавшись и слегка шатаясь, как и положено супердоходяге моего ранга.

На Киату сразу же напали с обвинениями.

– Я всё возмещу! – принялся отбиваться от семейства тавернщика мой любимый. – Найму людей, они построят вам новую таверну рядом.

– А что если сделать таверну внутри корабля? Укрепить только чуть-чуть? – вставила Крохина, глядя с прищуром на руины. – Уверена, у вас до такого дизайна ещё никто не додумывался! Можно туристов привлечь… Трэджик, а у вас тут туристы вообще есть? – обернулась она к великану, оплакивающему свой славный, безвременно расплющенный «Барабант».

– Нет, Галечка, – ответил Большой Трэджо с глубокой скорбью.

– Ну вот будет повод завести.

– Туристы – это люди или звери? – с наездом спросила Лакуна.

– В зависимости от того, сколько выпьют, – глубокомысленно заметила Рита.